После двух лет кадровой службы в полковой школе на границе с Финляндией, за успехи в боевой и политической подготовке, я получил двухсуточный отпуск для поездки в Ленинград, где проживали мои родители. Трудно описать радость от предвкушения встречи после разлуки с ними. В моих сборах с завистью принимала участие вся рота. Сержант дал мне для солидности свои новые хромовые сапоги. Мы в то время носили ботинки и обмотки. Помкомвзвода одолжил широкий офицерский ремень. Старшина - свою новую шинель. А лейтенант - шлем-буденовку. Её тогда носили только командиры. А ещё я выпросил у лейтенанта новую кожаную полевую сумку. И в таком шикарном виде отбыл на побывку домой. Дорога не обошлась без приключений. На поезд я опоздал, пришлось ночевать в Выборге на вокзале. А утром обнаружил, что роскошная офицерская полевая сумка исчезла - её украли. С испорченным настроением я сел в поезд. Но в Ленинграде на Финляндском вокзале настроение было стремительно восстановлено - меня встретила моя школьная любовь Ниночка. Проехав часть пути на автобусе, мы вышли за несколько остановок до моего дома. Это я сделал специально, чтобы во всем своем великолепии пройтись с Ниночкой по Невскому проспекту. Нежно поддерживая её под локоток, я гордо шествовал по панели. А надо сказать, что в это время наркомом обороны маршалом Тимошенко был издан указ, который строго регламентировал поведение военнослужащих, а комендатурам было предписано следить за его неукоснительным выполнением. Мой любезный разговор с подружкой был внезапно прерван резким голосом: - Курсант! Остановитесь! Я увидел перед собой военный патруль. Были предъявлены следующие обвинения: первое, я не поприветствовал, согласно уставу, лейтенанта - командира патруля (рука-то была занята, да и не до того мне было); второе, одет был не по форме (шинель с зашитой, по старшинской моде, спиной, командирский широкий пояс, хромовые сапоги да ещё шлем-буденовка!) На мою попытку объясниться, последовала команда: - Смирно! Кр-ру-гом! За мной шагом марш! И меня повели, несмотря на слёзы и мольбы Ниночки, в комендатуру. Там уж мне досталось!.. Приговор военного коменданта гласил: первое - шинель, пояс, шлем обменять в вещевом складе на солдатское обмундирование, вместо сапог выдать обмотки и ботинки; второе - за нарушение устава подвергнуть аресту на трое суток. Печальный итог. Первый день - строевая подготовка до седьмого пота во дворе комендатуры. Второй и третий дни - погрузка дров на железнодорожной станции. Ну, а что я вытерпел от друзей и командиров, вернувшись в часть в ободранном виде, без их вещей, ни словом сказать, ни пером описать! Родителей мне удалось повидать только после войны. А Ниночка к тому времени была уже замужем и имела ребёнка. Лев Силаев.
