Однажды утром, во время репетиции, а работал я тогда, актером и режиссёром в Киевском театре музыкальной комедии, меня вызвали в дирекцию. Было это в 54-55 гг. Секретарша Софа значительно сказала: "Знаешь кто тебя просит к телефону? Сам Виктор Петрович Гонтарь!" В. П. Гонтарь был зятем Н. С. Хрущёва и в то время, работал директором Киевского государственного академического театра оперы и балета. Я взял трубку. - "Слушай, граф! ( как потом выяснилось, Виктор Петрович в хорошем настроении называл всех графами, в плохом - турками)... Как ты насчёт того, чтобы перейти на работу в наш театр в качестве ассистента режиссёра?" Я от волнения даже не смог сразу ответить. Работать в прославленном театре, где пели известные всему миру певцы, творили талантливейшие дирижёры и режиссёры - о таком я даже мечтать не мог. "Так что же ты молчишь?" - спросил Гонтарь. "Да я с удовольствием пойду в Ваш театр"- заикаясь ответил я. "Ну вот и хорошо. Я всё согласую и сам тебе позвоню". Не успел я, в приподнятом настроении, вернуться на репетицию, как меня снова вызвали в дирекцию, на этот раз пригласил к себе в кабинет наш главный режиссёр Игорь Фёдорович Земгано. О нём мне хочется сказать несколько тёплых слов особо. Не говоря о том, что Игорь Фёдорович - замечательный режиссёр, он был ещё высокоинтеллектуальным интеллигентным человеком. И внешне был высок и красив - все девушки театра были влюблены в него. Надо сказать, что именно при нём Киевская оперетта достигла самых значительных творческих успехов. Игорь Фёдорович сообщил, что ему только что звонили из Министерства культуры и зачитали приказ о назначении его главным режиссёром очередного, так называемого, "правительственного концерта", посвящённого какому-то, уже не помню празднику и что он берёт меня режиссёром в постановочную группу, а это было для меня большой честью. "Садись, обзванивай коллективы и солистов, делай программу, так как в любое время меня могут вызвать туда (и он показал пальцем наверх) в ЦК, поедем вместе". Я быстро составил программу, Софа мне её напечатала и в отличном настроении от двух таких приятных новостей, поехал домой. Вечером у меня дома собрались друзья, чтобы отметить предстоящие события. Неожиданно в 11 часов вечера позвонил И. Ф. Земгано и сказал, чтобы я немедленно выходил на улицу, взяв с собой первый экземпляр программы будущего концерта. На мой вопрос - зачем, коротко ответил - "едем в ЦК к самому секретарю по идеологии Ивану Дмитриевичу Назаренко. Когда я вышел, меня уже ждала машина театра, а в ней - Игорь Федорович. По дороге в ЦК выяснилось, что и его оторвали от застолья. Дежурный милиционер проверил наши партбилеты и мы пошли наверх в приёмную Назаренко. Впервые в жизни я попал в святая святых ЦК КП Украины. Поднимаясь по лестнице, Игорь Фёдорович спросил, хорошо ли я продумал структуру, начинку и оформление концерта, так как он программы ещё не видел, и возможно, мне придётся пояснить её Назаренко. В большой шикарной приёмной никого не было, на столе секретаря стояло десятка два телефонов разных цветов, которых я раньше никогда не видал. Дверь в кабинет секретаря была чуть приоткрыта, там было светло. Простояв несколько минут, Игорь Фёдорович решился постучать в дверь. "Ну" - раздался оттуда грубый голос. Мы вошли в кабинет и остановились у дверей. За огромным столом сидел мужчина похожий на цыгана со свирепым выражением лица и что-то писал. Несколько томительных минут мы молча стояли у дверей. На мгновение, оторвавшись от бумаг, хозяин кабинета молча кинул нам: "Ну, чего вы там торчите, стульев что-ли нет..." Мы присели у стола. Наконец, оторвавшись от бумаг, Иван Дмитриевич хмуро посмотрел на Земгано, потом, переведя взгляд на меня, спросил: "А это что ещё за птица?".. Игорь Фёдорович поспешил объяснить, что это молодой режиссёр Силаев Лев Григорьевич из оперетты, способный хлопец, его сейчас даже Гонтарь приглашает работать в оперу и что он будет помогать в организации и постановке концерта. "Ну что там у вас".. - оборвал его секретарь и взял программу. Бегло просмотрев её, он спросил: "И вот это дерьмо мы будем показывать правительству? Что это за начало? Кто будет слушать вашу дурацкую симфонию?" Тут уж я не мог не вмешаться в разговор: "Позвольте Иван Дмитриевич, это великое произведение классика..." "А ты сиди и молчи в тряпочку. Жди пока тебя вызовут" - обернулся ко мне и сказал секретарь. Дальше в обсуждении программы я не участвовал, но обида за оскорбление во мне нарастала. Когда перешли к материальному обеспечению концерта Игорь Фёдорович Земгано сообщил, что этим вопросом занимался Силаев и только он может лучше и подробнее рассказать об оформлении и подборе киноматериала. "Ну?!" - повернулся ко мне Назаренко. И тут я не выдержал. Я вскочил, вытянулся по стойке смирно и на весь кабинет заорал: "А что меня уже вызвали?!" Надо было видеть лицо секретаря ЦК по идеологии. Шипящим голосом он произнёс: "Пошёл вон отсюда, негодяй! Чтобы я тебя, твою мать, больше не видел!" Сдерживая слёзы, я сбежал по лестнице и вышел из здания ЦК Компартии Украины. От подготовки и проведения концерта я естественно был отстранён. Самым обидным было то, что обо мне почему-то забыл и не звонил директор оперы. Прошёл год. Стало известно, что Назаренко снят с должности секретаря ЦК. Однажды, будучи с женой на спектакле в оперном театре я встретил В. П. Гонтаря. "Что же вы обо мне забыли?" - спросил я его. "Я вовсе не забыл, но мне тогда позвонил помощник Назаренко и сказал, что ЦК категорически против твоего перевода к нам в театр". На следующий день я был зачислен в труппу Киевского академического театра оперы и балета. Рассказал я эту историю не для того, чтобы в очередной раз облить грязью Компартию Украины, что сейчас очень модно, а для того, чтобы напомнить, что в руководстве любой партии могут быть невежды и негодяи, от которых нужно вовремя освобождаться. Лев Силаев
