Приближались ноябрьские праздники. Наш батальон находился в финской деревушке в 30 километрах от фронта, недалеко от Выборга. Утром меня вызвал комбат. - Артист, - обратился он ко мне, зная, что в армию я пошел из театрального института. Посмотри в окно: видишь вот тот лесок за полем? Тебе боевое задание: чтобы к завтрашнему дню этот лесок был парком культуры и отдыха! - То есть как это? - выразил я недоумение. - А так. Бери машину с моим шофером Ваней Измалковым, поезжайте в Выборг, возьмите там, что надо, украсьте лес, сделайте трибуну. Но чтобы было не хуже, чем на Кировских островах! - Есть! - отозвался я уныло, ибо нисколько не верил в успех дела, даже не представлял с чего начать. Шофер Ваня Измалков был парень хоть куда. Вынув из-под сиденья фляжку, он протянул её мне: - Хлебни за то, чтобы у нас всё получилось как надо. "Согревшись", мы тронулись на его "эмке" в сторону Выборга. Не проехали и получаса, как услышали какой-то рёв. Открыв дверцу и выглянув, я увидел приближающийся сзади "мессершмитт". - Стой!- крикнул я Измалкову. - Бежим в кусты! Но Ваня был не из трусливого десятка. - Сиди спокойно - сейчас мы его обдурим! Когда "мессер стал снижаться, Ваня резко затормозил. Пулемётная очередь прошла по дороге впереди нас. А мы с Ваней побежали в кусты. "Мессер" развернулся и второй раз прошёл над машиной, продырявив крышу. После чего улетел. Выборг встретил нас полным безлюдьем - жители его покинули. Всё было разбито, разрушено, разграблено. Двухчасовое хождение по дворам ничего не дало. Вдруг ко мне подбежал запыхавшийся Ваня Измалков: - Командир! Нашёл! - Что ты нашёл? - Аптеку! - Да иди ты!.. Не время для твоих шуток! - Идём-идём! Ещё скажешь спасибо. Войдя в очередной двор, Ваня показал мне разбитые ящики, из которых высыпались горы... презервативов! - Ты что совсем спятил? - Да неужели не понимаешь, командир? Мы их надуем, разрисуем и повесим на деревьях! - Ваня, ты гений! - сказал я. Нагрузив машину "оформлением", мы вернулись в расположение батальона. Целый взвод на грузовой машине, с отделением сапёров, отправился к нашему " парку культуры". Весь вечер надували, раскрашивали оформление к празднику. Сапёры за это время сколотили из досок трибуну. По окончании работы я посмотрел на плоды наших трудов и был потрясён: в лучах заходящего солнца лес-парк переливался яркими красками. Прямо как в лучшие довоенные годы! Мы вернулись в штаб батальона. Я скромно доложил комбату о выполнении задания. А 7 ноября в шесть утра меня разбудил адъютант и сообщил , что комбат с комиссаром уже выехали в парк культуры. Нам надлежало следовать за ними. Когда мы подъезжали к "парку культуры", из него в утреннем тумане вышли комбат и комиссар. Я с гордым видом поспешил к ним, ожидая услышать слова благодарности. Но комбат молча развернулся и врезал мне в ухо, потом они с комиссаром сели в машину и, ни слова не говоря, уехали. Когда я оглядел плоды нашей работы, то ужаснулся. За ночь воздух из шаров вышел, и эти резиновые изделия уныло висели на деревьях, красноречиво говоря о своём основном предназначении. Праздник для меня ознаменовался трёхдневным арестом. Лев Силаев.
